Мазманян Валерий Григорьевич
родился 9 июля 1953 года в семье военнослужащего.
В 1975 году закончил
Пятигорский государственный педагогический институт иностранных языков.
Живёт в Москве. Работает в системе образования. Автор книги «Не спросишь серых журавлей».
Цветущий куст жасмина снег сыпал на траву
Что не вернуть, что поздно,
слова чужие врут,
июнь, ты помнишь, звёзды -
кувшинками на пруд.
Пчела несла с поляны
пыльцу и память гроз,
и тени ветер вялый
баюкал у берёз.
А ты, смеясь, кормила
двух уток на плаву,
цветущий куст жасмина
снег сыпал на траву.
И одуванчик - в небо,
сорви - и только дунь...
теперь, что хочешь требуй,
а мне верни июнь.
Гроздья увядшей сирени память весны не вернут
Дождик нагонит дремоту,
ветер разбудит кусты,
встретят протяжную ноту
аплодисменты листвы.
Мнёт, забываясь, берёза
мокрый платок на груди,
наши житейские грозы
вздохом сейчас не суди.
Дни ни пусты, ни безлики -
просто настройся на лад,
солнца скользящие блики
лютики в травах хранят.
Сердце покоя и лени
просит на пару минут...
гроздья увядшей сирени
память весны не вернут.
В руках каштанов оплывали свечи
Не верилось, что чувства охладели,
рябины отцвели за две недели,
куда-то делись золотые кудри -
и одуванчик свой парик напудрил.
Метались между будущим и прошлым,
на травах яблонь цвет лежал порошей,
утиный выводок скрывала ива,
что не сбылось - всегда для всех красиво.
Что на душе - твои сказали руки,
слова страстей - порой пустые звуки,
в аллее пенились кусты сирени,
друг друга не касались наши тени.
Себя жалеть - найдётся слов немало,
а к четырём за окнами светало,
в руках каштанов оплывали свечи...
и хочется вернуть любовь, а нечем.
В мае ложится на скверы белых черёмух туман
Зелень дождями омыта,
голуби крошки клюют,
тихие радости быта -
книга, покой и уют.
Где-то читал или слышал -
ждите от вёсен чудес,
утром на веточках вишен
снег лепестками воскрес.
Время двулико - и дряблый
старец, и прыткий юнец,
сколько бесчисленных яблонь
оба вели под венец.
День - даже скучный и серый -
скрасит надежды обман...
в мае ложится на скверы
белых черёмух туман.
И рыжий одуванчик распушил копну нечёсанных волос
Встревожит память уходящих лет
крикливых чаек пересуд,
где ивы горстью золотых монет
бросают блики солнца в пруд.
Начну винить кого-то - согрешу,
не в тягость думать о пустом,
а облачко прибилось к камышу
бумажным скомканным листом.
Для уток хлеб достану - и к воде,
вспугну невольно сизаря,
не ту струну в твоей душе задел,
но встретил я тебя не зря.
Вдали от шумных улиц и машин
ни вздохов, ни житейских гроз...
и рыжий одуванчик распушил
копну нечёсанных волос.
Над нашим домом флаг апреля - на синем фоне сизари
Монетку солнца ищут кряквы
на дне холодного пруда,
все обещания и клятвы
давно проверили года.
Пробилась на газонах зелень,
и талая вода сошла,
тот возраст, что назвали зрелым,
совсем не чувствует душа.
А мать-и-мачеху в овраге
рассыпал день снопами искр,
и трудно словом на бумаге
мне передать ночную мысль.
Играть с судьбой поднаторели,
а вот не спится до зари...
над нашим домом флаг апреля -
на синем фоне сизари.
И вдалеке раскаты грома пугали веточки герани
Собрались тучи возле дома,
и сумерки стирали грани,
и вдалеке раскаты грома
пугали веточки герани.
И монотонный стук баюкал,
и память прошлого тревожил,
а дождь на ниточках, как кукол,
водил по улицам прохожих.
Молчали мы и каждый помнил -
нас не любовь, а время судит,
а на окне изломы молний
чертили нам зигзаги судеб.
Пусть наша грусть не станет мукой -
прощальные слова в прихожей...
а дождь на ниточках, как кукол,
уводит в прошлое прохожих.
Давай на грусть наложим вето
Давай на грусть наложим вето,
когда не спится до рассвета,
когда ты в зеркало не глядя,
седые вспоминаешь пряди.
Молчание плетёт интригу,
не делай вид - читаешь книгу,
печаль плетёт у сердца кокон -
постой со мной у синих окон.
На город лёг туман акаций,
душа зовёт в нём потеряться,
а ветер вишню в белой шали,
слегка касаясь, утешает.
Поплачься, если станет легче,
а майский дождь у окон шепчет,
что за весной не осень - лето...
давай на грусть наложим вето.
Валерий Мазманян