Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:
— Ну и что! Зато ты не запоминаешь, что читаешь и пишешь медленнее. Спорим?...
— А давай поиграем. — предложил он.
— Как будто бы я рыцарь, а ты как будто бы дама сердца.
— Дурак. — почему-то обиделась она.
— Слабо? — засмеялся он
— Слабо смущаться при виде меня? И дураком не обзываться тоже слабо.
— И ничего не слабо. — повелась она - Тогда вот чего. Ты меня тоже дурой не обзываешь и защищаешь.
— Само собой — кивнул он — А ты мне алгебру решаешь. Не рыцарское это дело.
— А ты мне сочинения пишешь. — Хихикнула она
— Врать и сочинять — как раз рыцарское дело.

А потом он оправдывался в телефон:
— А не надо было себя как дура вести. Тогда никто бы дурой и не назвал. Я, кстати, и извинился сразу...

— Ты сможешь сыграть влюбленного в меня человека? — спросила она
— С трудом. — ехидно ответил он - Я тебя слишком хорошо знаю. А что случилось?
— На вечеринку пригласили. А одной идти не хочется. Будут предлагать всякое
— Нуу... Я даже не знаю, протянул он.
— Слабо? — подначила она.
— И ничего не слабо, — принял он предложение — С тебя пачка сигар, кстати.
— За что? — не поняла она.
— Эскорт нынче дорог, — развел руками он.

А по дороге домой он бурчал:

— Сыграй влюбленного, сыграй влюбленного. А сама по роже лупит ни за что... Влюбленные между прочим целоваться лезут обычно:

— Сыграем в родителей? — предложила она.
— Давай. В моих или в твоих? — согласился он
— Дурак. В родителей собственного ребенка. Слабо?
— Ого, как, — задумался он. — Не слабо, конечно, но трудно, небось.
— Сдаешься? — огорчилась она
— Не, не. Когда это я тебе сдавался? Играю, конечно, — решился он.

— Она сидела у его кровати и плакала: — Сдаешься? Ты сдаешься что ли? Выходишь из игры? Слабо еще поиграть?
— Угу. Похоже, что так, — ответил он — Неплохо поиграли, да?
— Ты проиграл, раз сдаешься. Понял? Проиграл.
— Спорное утверждение, — улыбнулся он и умер.