Хроники Нарнии: Возвращение королей

Если Питеру Джексону при работе над экранизацией творений Толкиена стояла непосильная задача — втиснуть хоть бы и в три с половиной чудовищных часа всё то, что происходит на сотне-другой страниц оригинала, так там много всего разного, то руководство экранизацией «Хроник Нарнии» — проблема совсем другого порядка. Дело в том, что первая книжка серии — совсем небольшая по размеру (что там говорить, весь цикл умещается в томике не самых запредельных размеров), она самая детская, самая «ознакомительная» и потому самая богатая немотивированными расчудесами и совсем не богатая сюжетно. В первую очередь, на фоне других нарнианских романов.

Потому, можно было с самого начала посочувствовать специфике задач, стоявших перед сценаристами и главным шреководом Эндрю Адамсоном во их главе — максимально близко использовать текстуальный материал, рассредоточить его по хронометражу таким образом, чтобы получилась гладкая и интересная для просмотра история, привлекательная не только читавшим, и не только детям, внутренне, по возможности, логичная, и красочная своей особенной красотой, чтобы не смотрелось это «Толкиеном для младшего школьного возраста», а смотрелось Нарнией. Со своей историей, лицом, проблематикой и духом.

Начали, как это водится у компании WETA, с продакшн-дизайна и, как будет ясно позже, правильно сделали. Были в массе разработаны визуальные эффекты и костюмы для множества нарнийских бестий (людей там, кто смотрел или читал, помнят — обычных людей о двух ногах там, кроме Санты и ведьмы — четыре штуки ровно), разнообразный и многочисленный этот бестиарий был отрисован, выкован, отштопан и размножен на компьютере, расставлен по горам и долам многострадальной Новой Зеландии и было это хорошо. Нарисовали Льва Аслана (одна штука), фавн говорящий (одна штука), бобры (эти и остальные тоже не молчат), компьютерные волки (тм) и прочая и прочая. Нарисованы были интерьеры обоих замков, Фонарного угла, бобровой хатки (обозванной неадекватным термином «плотина») и прочих Каменных столов вкупе с деталями амуниции вроде именного оружия детей Певенси. И стало это ещё лучше. Так хорошо, что на этот счёт сразу было выпущено несколько подробных роликов-фичуретт, которые радовали глаз правдоподобием и красотой. Разве что Аслан почему-то не излучал вокруг себя харизматичное сияние, ну это ладно, всё равно Лёва получился симпатичный и боевой.

Надо отметить, на выстраивание этого весьма сложного визуально мира и было израсходовано то немыслимое количество денег, которое в итоге добралось до отметки 180 миллионов. Продюсеры обещали скорые продолжения, дайте только посмотреть на реакцию публики, Эндрю Адамсон рвался в бой, сценаристы сходили с ума в душных кельях под плетьми надсмотрщиков. По сути, экранизация изначально задумывалась как повторение подвигов ПиДжея, потому халтурить себе никто позволить не мог, и это месяц за месяцем загоняло продюсеров и остальную братию в тупик — чем тщательнее работаешь, тем меньше шансов, что работаешь ты не зря — что проку в готовых моделях для будущих сиквелов, если их не будет. А их не будет, если фильм не отобьёт чудовищный свой бюджет. А бюджет нужен, потому что мы договорились — не халтурить. И так по кругу.

Выбраться из этой ловушки можно было только одним способом — снять историю, которая бы оказалась лучше оригинала, историю с исправленными недочётами прототипа — см. детскость, немотивированные чудеса, ускользающая логика персонажей и так далее. В результате тяжких трудов и ночных бдений она была написана, тут же стартовали съёмки, быстро смонтирован и выпущен в свет ролик, поразивший всех традиционно «гест-стар», но очень уж забойной и великолепно ложащейся в кадр музыкой, и работа пошла. Зритель же обстоятельно был оставлен в неведении о тонких механизмах создания все этой кинопостановочной лепоты и ждал премьеры.

По сути, даже матёрые кинокритики, отправляясь в кинозал, имели представление только о визуальной стороне предстоящего к просмотру фильма. Что это будет за фильм, что это будет за история — не знал никто. Ваш покорный слуга, отправляясь туда же, находился во всё тех же сомнениях — была ли в действительности поставлена задача сделать фильм чуть логичнее и взрослее, прорисовать характеры и внутренние конфликты, не устраивать мульку с хороводами и «сантаклозами» и не летать на мётлах аки гаррипоттер какой. Предполагалось, что это будет детское, очень детское кино, которому нужно через силу прощать разные «неизбежные» огрехи и слабые места, да и в конце посочувствовать родителям, которым придётся сходить на «Нарнию» за неизбежную компанию со своими спиногрызами.

Нет, первые весьма отрадные «подозрения» стали закрадываться ещё по просмотре ролика, где был показан начальный эпизод картины, в котором немецкие самолёты бомбят Лондон. Эпизод в хвалёном эппловском HD-формате смотрелся отлично. Музыка, монтаж, картинка, атмосфера наступающей грозы — всё было на месте. Одну эту сцену я бы променял на все монструозные матчи по квиддичу. В кадре была тайна, трагедия, история, характеры, роли. Всё было. Осталось понять, так ли всё хорошо в самом фильме, порадуется ли глаз увиденному? Гаснет свет, мотор!

Знакомое уже начало — бомбы, прожектора, тени чёрных крыльев. Как всякое кино на большом экране — смотрится лучше, полнее, захватывает и держит. Но образ не прерывается, тянется дальше, куда-то вглубь, поезд, дом, комната, шкаф, Фонарный угол, Нарния. Нет, конечно, история начинает разворачиваться перед нами бесконечно наивная, бесконечно детская, красивая до невозможности, почти до аляповатости. Но только почти.

Чем дальше смотришь, вспоминая ощущения от прочтения книги, тем больше убеждаешься — каким-то чудом Адамсону удалось сгладить или отвести на задний план все странности и неуставные взаимоотношения персонажей, оставляя историю оригинальной, нетронутой и воспроизведённой в деталях, но как бы другой — тоньше, логичнее, и даже красочнее, что, казалось бы, невозможно. Эдмунд — уже не злобный вредитель, а скорее испуганный мальчик, запутавшийся в собственных страхах и обидах, Люси — уже не девочка-припевочка с дарёным пузырьком эликсира под мышкой, а вполне серьёзный персонаж, готовый на продолжение жизни в сиквелах, и даже безумный нелогичный Санта на экране — вовсе не в красном тулупчике с усмешкой «хо-хо-хо», а некий рыжий гном-переросток по имени Фазер Винтер во вполне фэнтэзийном одеянии и с оригинальными повадками. Остальные ключевые персонажи, начиная с Аслана, тоже отмодерировались, приобрели объём и характер, стали ближе и живее.

В результате начинаешь и сопереживать, и получать удовольствие от сюжета, а уж когда на экране начинает разворачиваться центральная битва повествования — тут уж и просто, ах, вот она, ПиДжеевская школа, масштаб и простота. И красота, красота, красота.

В итоге, мне кажется, довольными могут уйти все — дети получили замечательную сказку, взрослые получили возможность чуточку стать детьми, не морщась от произносимого с экрана бреда. А ценители прототипа и просто ролевики-толкиноиды получили досконально воспроизведенный мир К.С. Льюиса, весьма любопытный для изучения и погружения.

Лишь один негативный момент, мимо которого ну нельзя пройти — озвучка. Она и в оригинале несколько хромала в особо пафосных местах: «Ви вил бринг Нарния форева!» и «Фор Нарния энд фор Азлан» ещё в роликах здорово коробили ухо. А уж в отечественной локализации, когда дети традиционно начали говорить ненатурально и «совсем не как дети» — ох уж эти мне «тётеньки», подвизавшиеся на озвучании... С другой стороны — не всё так плохо, Аслан озвучен отлично, с голосом семейства бобров и мистера фавна, а также, частично, с передачей голоса Тильды Свинтон, как мне показалось, локализаторская бригада справилась весьма достойно. Но больше всех говорят дети, а тут — ну не то, не то. Что на фоне полного отсутствия шуток юмора и серьёзного запаса неизбежного пафоса — опасно.

А в остальном — впечатление весьма и весьма, создатели фильма явно сумели прыгнуть выше головы, проявив и авторское чутьё, и чувство меры во время работы с прототипом, и любовь к своему делу, которое есть кинематограф. И история в итоге получилась яркая, вкусная, богатая какой-то особой внутренней химией. До встречи в кино.

Автор: Роман КОРНЕЕВ, 22 декабря 2005
Источник...

Отсматривая появившийся в сети премьерный ролик очередной фэнтэзи-экранизации, в первую очередь ищешь то, что ещё никто не делал, некие элементы новизны, которые бы выделили этот проект из череды предшественников. Нас нынче не удивишь ни эльфами да гномами, ни говорящими драконами или христианскими львами, да и на фоне суперпопулярности иных юных волшебников блеснуть известностью среди зрителей тоже становится всё сложнее. Потому продюсеры голливудских мейджоров изводятся в попытках отыскать среди немалого числа американской книгопродукции жанра «подростковое фэнтэзи» достойный объект для своих студий.

Экранизация тут — дело заведомо недешёвое, а потому нужно, чтобы увиденное зрителя сразу забирало и не отпускало уже до самого конца сеанса. А лучше — чтобы сразу настраивало на череду сиквелов. И выбор в качестве первоисточника серии романов Филипа Пуллмана «Тёмные начала» в данном случае показался вполне удачным — ещё в трейлере нам продемонстрировали красочный мир со зверями-спутниками, летающими ведьмами, красивыми позолоченными механизмами и снежными панцер-бьёрнами. Было в этом всём что-то бесшабашно-приключенческое, и пара Кидман-Крейг кадр только украшала, удачно красуясь на фоне собственных деймонов, цепеллинов и футуристических замков.

Так что предварительное впечатление о фильме было более чем положительным, дело по нынешним временам редкое. Однако, как водится, сеанс всё расставил по местам своеобразным, не всегда предсказуемым образом. Под вводную речугу о таинственной Пыли, Соединяющей Вселенные и, как выясняется далее, ответственной за северное сияние, перед нами предстаёт группа цыганских детей (почему-то именно цыгане фигурируют в сюжете наряду с ведьмами и полярными медведями), с которыми со страшной силой дружит главная героиня, каковая дружба приводит её сначала в шкаф, а потом и, с вожделенным Алитеометром в руках, в крепкие объятия тётеньки с неприятным именем мисс Коултер, а потом и в бега, навстречу дяде лорду Азриелу и искомым панцер-бьёрнам.

И уже по мере разворачивания этого повествования, украшением которому и служат проанонсированные компьютерные красоты, где-то ближе к концу первого часа просмотра ты вдруг задумываешься о том, что иногда слишком много сюжета бывает вредно. Ну хорошо, вводная (кстати крайне неудачно локализованная, ибо слово «пыль» по-русски совсем не звучит, не то что английское dust), ну дальнейшее вступление, знакомящее нас с главной героиней, ну пара пространных монологов, поясняющих раз от раза сюжетообразующие моменты, но под конец все эти стэндапы класса «а мы пойдём на север» изрядно дробят экранное действо, заставляя буквально ёрзать в кресле.

Опять же эти «объяснялки», нацеленные на основную аудиторию, сиречь подростков, зрителю более возрастному излишне выпячивают провисания и несуразности самого сценария, в котором самый секретный в мире прибор отдают ребёнку, прямиком отправляющемуся в логово врага, подопытного цыганского дитятю «нечаянно» находят в пустом промёрзшем насквозь сарае посреди полярных льдов, и посреди них же звучит сакраментальная фраза «скоро стемнеет».

Сложно уложить в одном сознании сюжет, где из детей сложносочинённым образом делают покорных режиму морлоков путём хирургической операции на деймоне, и одновременно встречаются сценарные изыски вроде «я твой отец, а я твой мать». Первое — из Оруэлла, оттуда же произрастает и коварный Магистериум, а второе — из подросткового фэнтэзи как оно есть. И подобная эклектика не обходится фильму даром.

Те красоты, которые хороши сами по себе, а особенно — колоритные персонажи, на фоне сюжетных загогулин заметно тускнеют. Тут вам и пропавший без вести герой Крэйга, и «великие воины» бьёрны, чьи конунги восседают на троне с куклой в лапе при полном попустительстве дружины, а в итоге коварные врачи-вредители посреди полярной станции (почему там?) оказываются под охраной скрывающейся во льдах бригады быстрого реагирования в боярских шапках, к тому же говорящей по-русски без словаря.

На фоне этих изысков даже массово летающий рояль в кустах в виде героических ведьм, чьи деймоны летают так далеко от них, что мы их в фильме так ни разу и не видим, уже не кажутся чем-то притянутым за уши вместе с их пророчеством и фразой «ты думаешь, что это Тот Самый Ребёнок?»

На выходе же остаётся ощущение, что ты посмотрел нечто красивое, но пока страшно сырое и тривиально неловко смонтированное, скорее идею фильма, чем сам фильм, к тому же идею серьёзно затянутую, путаную, и развивать её будут уже другие люди в другом фильме. Если сборы первого, конечно, не подкачают. Ведь там, посреди полярников-каннибалов нас ждёт дядя Крэйг, героически изучающий волшебную пыль.

Впрочем, ещё не известно, стоит ли в данном случае говорить «до встречи в кино».

9 декабря 2007
Источник...