Часть 1.2
Ночь тех же суток. Дом Семьи Сакретов.

Она не спала. Черноволосая девушка лежала на кровати, уставившись в белый потолок. День пролетал в ее мыслях, оставляя в мозгу  тяжелый осадок, и, несмотря на то, что Милу хотела спать, чувствуя странную усталость в теле и душе, - не могла заснуть. То и дело она переворачивалась на другой бок. Девушка знала, что ей приснится тот же сон, что  снился и вчера, и позавчера…
«Четверг, среда, вторник, понедельник…» - считала про себя она.   Отсчитав 7 дней, она поняла, что сегодня уже восьмая ночь. Этот яркий и ужасный кошмар посещал  мир ее снов уже восьмую ночь подряд. Милу не знала, откуда у нее была такая уверенность в том, что этот сон приснится ей снова. Не знала, но чувствовала это сердцем. 
Еле отогнав тяжелые мысли, она в который раз перевернулась, и мельком посмотрела на свой письменный стол, как обычно, заваленный всяким хламом. Учебные диски лежали прямо на клавиатуре, но  уже с выполненным домашним заданием на каникулы. Милу была дисциплинированной ученицей, - так требовал ее отец. Рядом валялись и музыкальные носители, и ее и  старшего брата.
Он был невероятно рассеянный и постоянно оставлял свои вещи, где попало. А потом ходил весь вечер и жаловался, что сегодня он забыл ту или иную важную вещь или документы. И поэтому, сегодня день у парня не задался. Все выходило не так как надо. Впрочем, как всегда.
Она слабо улыбнулась при этой мысли.
«Ард, какой же ты растяпа!» -  промелькнула  первая за весь день веселая мысль у нее в голове.
Милу перевела взгляд в другую сторону от стола,  где на ее кресло были сложены подарки от  немногочисленных родственников. Они были даже еще не распакованы из коробок. Родственники из-за границы: дядя с тетей - прислали их ей по почте вместе с поздравлениями. Почтальон принес их еще позавчера, но у Милу не было времени на то, чтоб как следует их посмотреть. Единственные известные ей дары она получила от отца и брата. Невольно рука потянулась за длинную майку из хлопка, в которой всегда спала девушка.  Милу вытащила  довольно тяжелый железный медальон в виде лика Селуны* на цепочке  из того же металла. Видно, что самодельный, хотя и очень искусно. Зубчики-лучики по краю диска были ровные, сам профиль языческой богини был аккуратно выгравирован на поверхности изделия. Она не ожидала от брата такого подарка: он был ярым атеистом и отрицал все сверхъестественное. И тут подарил ей языческий символ Селуны.
Ведь в Лихтенланде язычество искореняли и искореняют до сих пор огнем и мечом. Никакая новая религия не могла убить в лихтенландцах старую веру. Что бог не один, а их несколько, и каждый из них имеет свою характер и силу, подобно смертным… Такая политика не нравилась правящим кругам, т.к. всегда было легче контролировать общество, когда у всех один-единственный идеал, одно божество. Однако,  уж очень сильно новая вера противоречила старым воззрениям, и сложившемуся менталитету народа, его традициям. И поэтому, много нашлось несогласных. Люди не были против нового Бога, они были против того, что их заставляли лишаться достоинства, чести и гордости за прошлые века великой истории. Единоверческая Церковь начала поливать все это грязью, заставляя жителей следовать ее примеру. Начались раздоры между конфессиями, чего раньше не знал ни Селенхолл, ни Лихтенланд. Новая религия не объединила людей, как предполагалась,  а наоборот, разобщила еще больше. Эта страна не была готова к таким глобальным переменам в сознании людей.
Инакомыслящих сразу же бросали в тюрьму или если не находили прямых улик - терроризировали. Эта непомерная жестокость проповедников и многих последователей новой, извращенной донельзя религии, мало кому была по нутру. Именно новой религии, потому что те идеалы Единоверия, которые были описаны в древних священных книгах, и которые исповедовали на далеком Востоке, уже никто не чтил в этом городе и вообще во всей стране. Начавшаяся бессмысленная резня из-за разного вероисповедания в этих краях, где издревле селились представители разных конфесий и умудрялись жить в ладу между собой, - никогда не была понятна и этой девушке с мягким сердцем. Читая исторические труды о последних нескольких столетиях истории своей страны, у нее сжималось сердце. Особенно, о недавно минувшей четверти века: Теократической революции, побоищах, восстаниях, пожарах…
Если Единоверие -  религия милосердных, проповедовавшая веру в Единый для всех идеал, и уравнивающая всех без исключения людей перед Богом, призывающая к терпимости по отношению к иноверцам; почему же тогда ни в чем неповинных людей, часто тоже единоверцев, убивали и бросали гнить в тюрьмы только за то, они верили в могущество сил природы или тянулись к познанию старых идеалов Единой Веры? Или за их веру в то, что на этом свете ничего не вечно, в том числе, и божественное? Или из-за непонимания того, почему рожденные в благородных единоверческих семьях почти что заочно попадают в Рай, а ты обязательно попадешь в Преисподнюю, если не будешь пресмыкаться перед ними… Неужели все должны служить одним богам? Неужели для всех Идеал один, даже для тех, где сейчас властвует другая религия? Почему Мир должен быть выкрашен в один цвет, а все, что мы делаем и видим – иллюзия, пугающее детище Темного бога - Двойника Творца? Милу понимала, что люди все разные во всех отношениях, многие из них уж точно не похожи на  странных существ со старинных фресок. Как это попустил Творец? Как он попустил и то, что многие сюжеты из Священного Писания удивительно похожи с Лихтенландскими языческими мифами, написанными за тысячелетия до появления Единоверия;  и даже фестивали, праздники, памятные даты совпадают с днями равноденствия, полнолуниями и лунными затмениями?
Неужели Тьма и ее дети не имеют право на существование? Почему это нужно искоренять? Искоренять то, что он, согласно Священному Писанию сам же и сотворил Великий Бог-Господин? Дети Тьмы ведь рождаются на земле освещаемой солнцем, принадлежащей Всемогущему Единому, - а не Двойнику, который этих тварей и порождает... Как же он допустил, чтобы его вечный конкурент смог их наплодить на его же территории?
А как один и тот же бог попускает несчастья для людей, однако порой те, кто их действительно заслужил, - получают всегда меньше чем другие, - кто никогда не делал ничего плохого? Почему человек только и должен, что нести свое бремя и постоянно страдать, вечно перерождаться и не иметь право на вечный покой? Почему ему нельзя вести свою жизнь на пределе своих возможностей, жить, как могут и как желают, не преступая законов нравственности, стремясь к лучшему, а не так, как им диктует Церковь и Ратуша? И наконец, почему люди и создания - рабы?
Бывало, она спорила с отцом на эту тему, но так и не приходили к чему-то разумному… Все сводилось на том, что одно – хорошо, а второе – категорично плохо… Отец многое не мог донести до нее, а Милу многое не могла понять в силу своего возраста, других взглядов на жизнь, позаимствованный из оставленных ее мамой книг. Часто ее отец оказывался не прав, но и не мог объяснить что  тогда - правильно. Потому что сам не знал многих ответов.
З.Ы. Теги глючат иногда. В первом посте невозможно было сделать текст побольше. Х.З...

Отредактировано Reiterin (22.04.2011 01:11:32)

И последняя часть 1 главы.
Маркус из-за плеча врага заметил дочь:
- Беги отсюда, они - нелюди! - хрипло прокричал он, прежде чем силач обернулся на товарища.
-Что ты стоишь? Хватай ее! И без того людей мало, не упусти!- грубым голосом скомандовал он.
-Серебро! Возьми его, дочка! Это оборотни! Они бо..- он не успел договорить, как тот оборотень рявкнул, и в ярости  второй рукой с хрустом свернул шею человеку в одно движение.
Милу, не веря своим глазам, пронзительно закричала, и в охватившем ее ужасе, бросилась бежать прочь. Пытаясь не верить увиденному, принимая все за кошмарный сон, который снится ей уже восьмую ночь подряд…
Оборотень встал с пола и прыжками  отправился вдогонку. Она успела добежать до гостиной,  когда  налетчик очутился перед ней. Девушка резко остановилась и в страхе огляделась.  Все. Путь заблокирован. Не выбраться. Он выгнулся во весь рост и смерил ее взглядом, который напоминал взгляд охотника, загнавшего добычу в угол. Но девушка вспомнила последние слова отца. Про серебро. Она сняла серебряное кольцо с пальца, которое вообще редко снимала, и зажала в руке, так, чтоб он не видел. Милу еле-еле собралась, пытаясь отогнать эмоции, нахлынувшие на нее бурным потоком.  Как только ничего не подозревающий вервольф попытался схватить ее за руку, она резко вложила кольцо ему в лапу - нельзя было назвать его волосатую руку по – другому. Он взвыл, сжимая другой рукой то место, где кольцо прожигало кожу. Бешено тряся дымящейся конечностью, он не без усилий, но все-таки сбросил кольцо на пол. Потом попятился назад, и в этот момент Милу хотела воспользоваться замешательством противника, и убежать, но оборотень был слишком настырен.
-Маленькая мразь!!! – в гневе воскликнул он, невероятно быстро схватив убегающую жертву за руки. Милу поняла, что вервольф обладает замечательной реакцией и скоростью. Ей не уйти - даже с помощью кольца. Он грубо прижал ее к стене  и налег на нее весом, чтоб она не била ногами. Волколак знал свое ремесло охоты. Милу оставалось лишь отчаяться. Девушка заглянула в его дикие и злые глаза. Взъерошенная светлая шевелюра на голове сильно напоминала шерсть. Милу заметила острые уши, на смуглом лице под глазами, и на подбородке тоже светлели волосы. Милу никогда прежде не видела таких существ, только в фильмах и книгах, но не вживую. Поэтому до конца не верила, что ее прижал к стене оборотень, и явно желает поужинать ею.  Девушка взмолилась про себя, ибо ничего более не оставалось делать, как только ждать чуда. «Охотник» оскалился так, что по белоснежной спине  и лбу Милу полился холодный пот, а тело затряслось как осиновый лист. Такие зубы и клыки у человекоподобных существ она видела впервые. Внезапно, он на один момент ослабил хватку. Оборотень нагнулся и прямо на ухо зловеще прошептал:
-Как жалко.… Я голоден, но таких как ты редко встречаю, и просто не могу съесть тебя.… Но я поделюсь с тобой собственной кровью, я подарю тебе жизнь, бок о бок с нами…Или ты предпочитаешь  медленно и мучительно умереть? Ведь мы – не падальщики какие-то... Мы любим еще живую добычу… – Вопрос оказался риторическим. Он зарычал, резко отодвинул футболку и вонзил клыки в плечо девушки… Милу  снова пронзительно закричала, не вынеся ужасной боли… Кровь потекла ручьем. Он пил ее кровь, рвал кожу, вгрызаясь в плечо, обхватывая зубами плечевой сустав, пуская звериный яд. Она дрыгала ногами, вертела головой и руками, но бесполезно: хватка этого зверя была стальная. Кровавое действо продолжалось около минуты, после чего он оторвал свои клыки  от нее, оставив на плече огромную, рваную и глубокую рану. Милу от шока закатила глаза и потеряла сознание. Оборотень отпустил ее, и девушка рухнула на пол боком.
Довольный вервольф утерся рукавом, и слизал остатки своего ужина с лапы. Потом снова облизал клыки, красные от крови. Сзади показались не менее довольные товарищи, вытиравшие свои морды – подобия человеческих лиц. У некоторых из них на лице была странная татуировка в виде рунического символа первенца. Один из них нес на плече Арда.
-Нажрался? Фу, блин. Как кровососс.… На фига ты грызанул ее?! Коннарест не будет с ней нянчиться! У него своих самок полным-полно! - возмущался тот волколак,  который убил Маркуса. – Тебе и подавно не простит, Лидс! Ты облажался вчера, помнишь?
- Он по-любас придет в бешенство, если узнает об этой охоте… Ведь еще не разрешено…- отозвался другой. В ответ все, кроме белобрысого, укоризненно закивали головами.
- А мне и не надо его почестей. Сама явится. Завтра полнолуние, жажда ее замучает, и придет к нам по зову луны. Я на это и рассчитывал, – спокойно проговорил он. – Да и он сам говорил мне, чтобы я как можно скорее подыскал себе «омегу»…
Оппонент лишь хмыкнул в ответ, но согласился.
-Ладно, ради такой и своего духа не жалко. А у тебя хороший вкус.… Луноликая…Очень не дурна. Я даже думаю, что облик оборотня ее не испортит.… Хех, все-таки Клык передал тебе что-то от себя, когда обратил… ты ведь так просился к нему...
-Хватит болтать. Оставь ее, пошли.… - отозвался другой. Светает уже. А прихвостни этого святоши рыщут по городу и его окрестностям, – он сплюнул на пол от негодования -Чем быстрее свалим в ДаркТаун, тем лучше для нас всех! Мы пока можем использовать только две лапы! Вперед!
Светловолосый присел на корточки и погладил  Милу по черным волосам с той нежностью, на которую был максимально способен оборотень.
- Скоро встретимся, моя омега*. - прошептал он и  ушел прочь за  товарищами через разбитое окно, в которое  светила луна.
Светило глумилось над их неосторожностью и поступками. Ведь не все всегда будет так, как хочешь, обязательно что-то изменится, как в эти страшные и мрачные сутки…
Волколаки скрылись в темноте уходящей ночи, оставив оскверненный ими дом в мрачной предрассветной тишине.

Примечания к главе 1.
СООБ - Служба Обеспечения Общественной Безопасности (государственное учреждение Селенхолла, аналог нашей милиции, однако их юрисдикция ограничивается только «светскими» преступлениями. Преступления против Церкви и Веры – этим уже занимается иное учреждение. Об это будет поведано в следующих главах)
"Синие" - старшая категория юниоров в спортивной школе.
Глайдер – ТС (напоминает маленький самолет, с дизайном кузова как у автомобиля с небольшими крыльями.  Модели для рядовых граждан летают на небольшом расстоянии над землей(до 5 метров), а их экипаж – не более четырех человек). Встречаются здесь и одноместные открытые машины, созданные по подобию мотоцикла, но такие используются только органами правопорядка и Охотниками. Следует отметить, что селенхольцы любую летающую машину называли глайдером, даже если он был одноместным и открытым.
Икленизм – Древняя языческая религия Лихтенланда.(подробнее о ней будет написано в следующих главах)
Селуна – Языческая богиня Луны Лихтенланда. Одна из двух Селун - сестер. Подобно тому, как луна имеет  два лика – темный и светлый (не будем забегать вперед, об этом тоже будет рассказано).
Омега – Человек, превращенный в оборотня другим оборотнем. В этом случае, обративший его – это Альфа оборотень, а его жертва, соответственно - Омега оборотень.

Пока все. Жду тапок и продолжу "Летопись Селуны" (Упс, сорри, я забылЪ название написать  [взломанный сайт]) только по просьбе трудящихся. 

Отредактировано Reiterin (22.04.2011 01:25:52)

Глава 10
«Пререкания».
Декабрь,  2046 год.
Лихтенланд, Инзелштадт.
Железнодорожный переезд на южной окраине города.

«Быстрее ветра».
Байк пошел юзом по накатанному заснеженному покрытию. Совсем немного, и агрегат утащило бы вместе ездоком в кювет.
«Быстрее Смерти».
Рука мягко отпустила дроссель, и выжала сцепление. Обороты упали, о чем засвидетельствовал урчащий двигатель. Резкий поворот руля в противоположную сторону. Мотоцикл накренило влево. Байкер выставил ногу, как неловкий ученик на экзамене по вождению. Однако, это нелепое со стороны движение выровняло двухколесную машину, не дав ей «разложиться» на скользкой дороге. Щелчок лапки передач, открытие дроссельной заслонки. Отпустить на волю сцепление. Из-под заднего колеса тут же вырвалась волна снега, и сверкнули искры от намотанных на него цепей, когда они соприкоснулись с освобожденным из снежного плена асфальтом.
«Цени бензин превыше воды».
Мотоцикл резко подало вперед. Пилотские очки залепило снегом,  - ветер поменял направление. Пол-лица ездока скрывала бандана. На месте, где она соприкасалась с губами, байкер почувствовал ледяную корку. Знал, что уже «одубела» его косоворотка, и штаны, и даже носки байкерсов.
«Не рассуждай. Не философствуй. У байкеров нет никакой философии».
Он не чувствовал холода. Сейчас ему казалось, что под кожу засунули нагреватель и включили на полную мощность. Что-то быстро дотронулось до его виска, и трусливо сбежало, оставив неприятное ощущение щекотки. Его собственный пот.
«Не существуй для этого Мира. Просто живи».
Рука быстро стерла снег с очков. Небольшой снегопад на скорости превращался в буран. Так же как морось дождя в ливень. Наконец, впереди что-то заблестело в сумеречном свете ненастного зимнего дня. Красный – зеленый. Красный – зеленый… Блеск полосатого шлагбаума со светоотражающими элементами. Сирены, воющие где-то позади… Громкий, и приводящий в чувство, гудок.
Снова характерное урчание двигателя. Мотоцикл стал замедляться.
-«Может быть, ты, наконец, перестанешь перечислять эти дурацкие постулаты и прибавишь скорость?Нас же догонят. А, я не хочу драться с людьми.»
-Не сцы, мой бессмертный друг. Я не хочу, чтоб нас размазало об поезд. Не успеет «Татакун». Он так не может. Он- чоппер, а не спортивный ба…
-«Мне бы не пришлось тратить силы на такую ерунду, если бы не твое безрассудство. Жми на газ. Я помогу».
-Да, ты, сбрен…!!!
Слабое голубоватое сияние обволокло ездока. Рука по наитию выкрутила ручку газа до упора. Но не бензин заструился по «жилам» двигателя. А древняя и могучая магия.
Глухой звук, похожий на взрыв. Как белая стрела, «Татакун» пронесся вместе с беспечным хозяином перед самым носом поезда.
Машинист ни в коем случае бы не догадался, что рядом кто-то умудрился преодолеть звуковой барьер, если бы не целая волна снега, залепившая лобовое стекло. И не ужасный холод, наставший в кабине столь внезапно.
Вся «делегация» преследующих, ненамного отброшенная назад легкой «взрывной» волной, с трудом не сбилась с курса, и благополучно перелетела мчащийся поезд на безопасной высоте. Однако, преследуемый ушел далеко. Остатки голубоватого сияния, похожие на маленькие искорки, жадно сжала чья-то рука. Позолоченное шитье на белоснежной рясе свернулось в десятки складок. Человек, высунувшейся из иллюминатора, спрятал «образец» в странный сосуд из мутного стекла.
Вся кавалькада остановилась. Человек в желто-черной форме поднял руку, в жесте призыва внимания. Заработал его личный интерком.
-Мессир, нам его не догнать. Я не знаю, кто – он, но преодоление звукового барьера, явно не под силу человеку. Может, вашим людям стоит…
-Это – не человек, офицер. Я понимаю ваше беспокойство за своих людей. Не скрываю, что он –опасен. Наоборот, он – чрезвычайно опасен. Но нам нужно ввести его в заблуждение. Поэтому я и попросил вас принять участие в этой операции. Ну, и ваших людей, конечно. Риск велик, но я не верю, что вы струсили. Только подумайте, что вы избавите свой родной город от опаснейшего преступника… Спокойствие и безопасность горожан. Разве, это не ваша цель, господин шериф?
-Простите, Мессир. Я не отступлюсь от своих клятв.
-Я знал, что вы – не трус, офицер. А теперь, продолжайте преследование.
-Но, он уже далеко.
-Ничего страшного. Не беспокойтесь. Все идет по плану. Ведь эта дорога ведет к старому порту на Заливе?
-Так точно, ваше Святейшейство.
-Только представьте, что будет, если он доберется до столицы… Во всей стране начнется Хаос.
-Но там же –вода…
-Это ему – не преграда. Однако, я как и обещал, помогу вам.
-Я не буду вдаваться в подробности, для моего ума это –непостижимо, как и появление этого че…существа. Я обещал – я сделаю. Иначе, считайте нас предателями.
-Тогда, не медлите, и направляйтесь туда.
-Да, Мессир! Будет исполнено! Ради Инзелштдта, Селенхолла и всего Лихтенланда! Ребята, вперед!
Снова заревели турбины, и все машины двинулись вперед.

Отредактировано Reiterin (26.07.2011 00:33:09)

Даже раньше. Еще в школе училась))

ОМФГ) Еще руки не дошли. Я тренируюсь рисовать персов. Честно, нарисовала пару сцен, но... стыдно показывать. Косяков туча. Анатомических в первую очередь)
Есть еще иллюстрации. Но они к другим главам. Более-менее сносные. Хотя и давно нарисованы. (Сравнительно).
Я рисунки пощу в другой темке просто. Хотя какая разница где помидорами закидывать 
Моя темка
З.Ы. По просьбам трудящихся упомянутое в 10 (ее начале) главе лицо под именем "Суирл" могу показать)

Отредактировано Reiterin (26.07.2011 13:39:33)

Да, например. Притом после упоминается опять, что они все не-старики...
Я перечитываю, бывает, исправляю, но не всегда все нахожу. Поэтому прошу другов. Их замечания и помогли мне написать что-то путное...
2-ую читать будешь?
Выложить?

Глава 2 «Новое рождение»

Тусклый свет  заполнил всю комнату. Утро было туманным и мрачным. Она разомкнула тяжелые и опухшие веки. Милу почувствовала, как ее тело ныло от боли. Девушка с трудом поднялась, опираясь руками о стену. Вся спина, шея и грудь были запачканы запекшейся кровью. Справа на плече виднелась рваная рана от укуса, которая и была источником боли во всем теле. Она дотронулась до лба - горячий, словно уголь. А еще страшно болела голова, и на левой стороне была шишка. Видимо она ударилась об пол головой. Но как и при каких обстоятельствах – для нее это оставалось пока тайной. Мысли и события прошлой ночи перемешались в голове, не давая ей вспомнить что-либо, или хотя бы понять, где она находится, почему лежит полуголая на полу, окно разбито, а пол и ковер испачканы в земле.
Черновласка потрясла головой, пытаясь навести хоть какой-то порядок в мыслях. Воспоминания потихоньку начали возвращаться, но они были неполные и отрывочные. В глазах было мутно, краски почти пропали, лишь серая пелена висела перед ней, лишая возможности хоть что-то внятно разглядеть. Однако неразбериха в голове не помешала заметить на полу странные кровавые следы. Ей ничего больше не оставалось делать, как только узнать, куда они ведут, в надежде вспомнить еще хоть что-то стоящее. Хромая и опираясь о  стену, Милу поплелась в сторону кухни по коридору. Она не чувствовала ни холода, заполнившего дом из-за разбитого окна веранды, ни холодного каменного пола, ей было, наоборот, жарко. Словно сейчас был не ноябрь, а июль.
Немного времени прошло до того, как она обнаружила мертвого мужчину с обглоданными до самых позвонков шеей ,руками, ногами, вывернутыми наружу внутренностями. От трупа почти ничего не осталось… Лицо тоже было изуродовано когтями. Но все же некие черты можно было разглядеть.  Вокруг валялась изодранная одежда и осколки разбитого стекла. Милу недолго смотрела на труп, пока не вскрикнула от ужаса. С трудом, но она признала в мертвеце отца. Девушка схватилась за голову и осела на пол от охватившего ее горя. Эмоции и воспоминания обрушились на нее водопадом. В сердце как будто вставили нож. Милу проползла вперед по липкому от крови полу и присела рядом с телом, с которым оборотни обращались как с падалью. Она плакала навзрыд, то и дело обращаясь к небу, солнцу, которого не было видно... И наконец, к Богам… Ко всем… Никто кроме них не слышал этого жуткого плача. Отец и брат  были самыми дорогими ей людьми, ближе их никого не было…
Внезапно ее осенило. Ард! Она, вытирая слезы, с трудом сдерживая очередную волну плача, встала, и огляделась вокруг, пытаясь найти хотя бы брата… Живого. Она посмотрела во всех комнатах, поднялась наверх, в свою комнату, где осталась смятой ее постель, затем выбежала в сад, ступая по замершей ледяной твердой земле и схваченной инеем травой. Его не было нигде. Ни его самого, ни его трупа. Вскоре подросток вспомнила, где видела его в последний раз, перед тем как потеряла сознание.
Около входа в кухню, неподалеку от трупа отца, девушка заметила смазанный натек крови, будто кто-то лежал с кровоточащей раной, а затем его сдвинули с места. Наверно, налетчики схватили  Арда. Она постаралась не думать о том, куда его унесли и для какой цели. Но Милу чувствовала, что он был жив. Точнее, что-то внутри ей упрямо это твердило.
Она снова потрясла головой и вытерла накатившие слезы, но все еще продолжала глухо всхлипывать. Только вчера они всей семьей досматривали матч, пили яблочный сидр и грелись у камина. Ард опьянел и начал опять хвалить свою сестру, попутно отпуская разные остроты. Сколько они выпили на пару с отцом – было неизвестно, но точно парой литров не обошлось. И все за ее счастье, здоровье и благополучие. Отец под конец даже завел тему о  будущем браке дочери. Что он непременно будет счастливым, и он обязательно доживет до того момента, когда будет водить внуков в спортивную секцию. Вспоминал набожных, но добрых соседей, точнее их отпрыска –  неказистого и невысокого юношу. Они жили в том же городке, только на противоположном стороне небольшой ясеневой чащи. Вспоминал, в какое учебное заведение он поступил. Говорят в какую-то академию при государственном учреждении. Это было год назад. В какую именно, только не мог никак вспомнить. И уже не вспомнит. При том, все это уже не важно. Для него точно. Все мечты, желания – все разбилось как стекло о каменный пол. На тысячи мельчайших осколков. Из них не то что возможно склеить заново изделие, их теперь невозможно и отыскать.
Она не верила, что его больше нет. Того человека, который все годы был с ней, и научил ее всему, что сам знал. Наставник, учитель, воспитатель, друг, отец - он был для нее всем. И теперь, когда его не стало, в ее сердце поселилась тупая, ноющая боль и печаль. Ее настоящие  физические ощущения, - наличие рваной и глубокой раны на плече, высокая температура – ничего из этого не заставляло ее страдать. Только боль невосполнимой потери. И единственное, что не давало ей порезать себе вены или застрелиться, - это надежда на то, что она еще увидит своего брата. Одна была единственная ниточка, связывающая ее с этим миром.
Милу решила предать тело отца земле по единоверческому обычаю, нельзя оставлять его здесь вот так. Не медля, она поплелась в подвал и взяла лопату. Довольно скоро  в саду появилась могила. Милу с огромным трудом оттащила мертвого мужчину, точнее то, что от него осталось, из дома и похоронила прямо в саду, под старым ясенем, который рос здесь уже несколько десятилетий.  Потребовались значительные усилия, чтобы расковырять верхний отвердевший слой земли. Она то и дело закрывала постоянно вывалившиеся глаза у трупа, когда клала его в могилу. С трудом девушка верила в то, что происходит. Когда последняя горсть земли засыпала холмик, она оперлась на лопату и заплакала опять.
-«Неужели это конец? Ради чего и кого мне теперь жить?» - сама не зная почему, задавала риторические вопросы Милу.
-За что? Почему они  убили не меня, а его? Зачем?!  - ее голос разорвал тишину мрачного утра. Это были  жалкие и банальные вопросы, которые постоянно появляются у тебя в голове помимо мыслей о суициде. Когда происходит что-то дурное… Точнее, когда оно наступает внезапно, именно в те моменты, когда ты этого совсем не ждешь…
Милу недолго смотрела на затянутое тучами небо. Вскоре она опустила глаза. Слезы скатились по  щекам, оставив на запачканном личике светлые дорожки. Она вытерла рукой лицо и попыталась в очередной раз успокоиться.
«Если Небеса молчат, - значит, только ты сможешь с этим справиться. Двигайся дальше. » - вспомнились ей слова отца. Она поняла, что не случайно. Маркус услышал ее слова. Даже будучи мертвым, он остался жить в ее любящем сердце навсегда. Милу сжала медальон Селуны. На минуту она закрыла глаза.
-«Ты всегда будешь жить, жить для меня. Я никогда не забуду тебя, папа», - пообещала и ему, и себе черновласка. «Во что бы то ни стало, память о тебе будет вечна как Космос…и тверда как эта замершая Земля…».
Спустя несколько минут она только начала думать о том, что делать дальше, и что ей надо одеться. Раз уж она осталась жива, значит не просто так. Надо уходить отсюда и искать брата. Все, что она хотела сделать сегодня, все что она запланировала на эти каникулы – ничего больше не имело никакого значения. Может быть поход в магазин, уборка в доме или посещение тренировок опять обретут смысл, но только после того, как она снова увидит брата…
Сколько вот так Милу просидела в Саду на холодной земле,  - она сама не хотела знать. Время в подобные мгновения идет медленно, если вообще не останавливается.
Это место теперь стало проклятым для нее. Она уйдет отсюда сегодня же и  больше сюда никогда не вернется. Все что видели ее глаза – заставляло опять вспоминать растерзанный труп отца и могилу в саду.
Милу поднялась с земли и пошла в дом. В душе с трудом смыла кровь; особенно с плеча - рана ужасно болела при малейшем прикосновении, и явно нуждалась в паре рук, находящимися в дружеских отношений с хирургией, - не помешало бы ее промыть и зашить. Избавившись от грязной одежды, девушка переоделась в чистую. Брюки, кофта, сапоги, пальто – все в черной гамме. Настолько плохо было на душе. Пальто с высоким воротником принадлежало ее брату. Она неслучайно взяла его. Оно хоть и было ей великовато, но грело лучше, чем  куртка.…
Все это она проделала в полумраке. В доме не было электричества. Все, что ранее обеспечивало здесь жизнедеятельность, работало по старинке: от тока. Щиток был разворочен, связь была оборвана, а от ноутбука, который никто вчера не зарядил, толку не будет никакого как от средства связи.
Кроме семьи Милу на этой стороне леса никто больше не жил. Соседние дома пустовали с табличками на газонах «продается». А на другой стороне леса помощи тоже было не дождаться.
Милу открыла комод в гостиной. Из кипы документов она вытащила пластину УЛГ (Удостоверение Личности Гражданина). Эта небольшая пластина представляла собой великую  ценность. На ней была вся информация о гражданине Лихтенланда. Что-то наподобие старинных бумажных паспортов. Девушка надевала эту пластину на шею, выезжая в город. 
Быстро выскочив из дома во двор, она тоскливо оглядела свою бывшую обитель.
-«Я точно не вернусь сюда. Хотя я не знаю, что будет дальше… Может мне и придется…» - посетили последние светлые мысли голову девушки.
Пройдя мимо пустующих домов до перекрестка, она направилась по дороге мимо пустыря, заросшего уже пожелтевшим бурьяном, к местному участку СООба. Эти пятнадцать минут показались ей вечностью.
-«Дойти бы до сержанта Максвеля… Он может помочь» - думала она, шмурыгая носом на холодном ветру. Тучи на небе стали плыть быстрее. Собирался дождь.
И вот, наконец, железная ограда. Ее сердце сжалось… Было невообразимо тихо и не было даже постового на вахте, который всегда приветствовал ее дружелюбным кивком из-за огромного листа газеты. Только тишина и скрип несмазанных петель калитки, открываемой ветром. Девушка крадучись пробралась во двор мимо стоянки, открыла стеклянную дверь…и поняла что совершила глупость, зайдя сюда. Только немного успокоившись после нервного потрясения, она снова осела на пол и зарыдала. То, на что стал похож полицейский участок, можно было сравнить только со скотобойней. Все тела полицейских, дежурного, были свалены в кучу, изуродованы и обглоданы до костей. «Венчало» небрежную могилу тело сержанта без руки и глаз. Мебель вокруг была перевернута, разбросаны листы бумаги, валялись осколки от люстры. При сумрачном свете в стенах блеснули застрявшие пули. Милу наступила на одну из гильз, которые в изобилии валялись по периметру приемной. И кровь… Она тоже была повсюду.
Девушка закрыла глаза и выбежала прочь из приемной в рабочий зал. Дрожащими руками сняла трубку и набрала номер службы спасения. Однако ее снова ждало разочарование. В трубке кроме тишины она ничего не услышала.
Эти твари не только убили ее отца, утащили брата, разорили полицейский участок, да еще и обрезали провода. Чтобы ОНА не ушла в город, и никто ей не помог.
Вот теперь вопрос встал ребром. Куда идти и главное как?
Набожные и фанатичные соседи врят ли захотят связываться с чертовщиной. А если и захотят, то приплетут еще и церковь. Тогда девушке точно грозит «сладкая» жизнь в монастыре, приюте или сумасшедшем доме.
Нужно было идти в город. Она надеялась, что ей там помогут, хотя с трудом верила, что   поверят в рассказанное. Но выхода не было. Надо было идти. Оставаться здесь нельзя. Может быть,  эти твари вернутся сюда.
Ей предстояла дальняя дорога. Линии, по которым ходил общественный транспорт, здесь не было, глайдер использовать ей нельзя. Прав на вождение этого ТС пока не было. Долго ей придется объяснять патрульному из Дорожного Департамента, почему она летит без прав. Что на ее дом напали нелюди, убили ее отца, забрали брата, а она летит к ближайшему участку СООБа, чтобы рассказать им обо всем этом и получить помощь. Милу знала какая будет ответная реакция - самая неадекватная, которую можно себе представить.
И ей оставалось только  тупо уставившись, брести вперед, все еще веря в чудо, и не  верить в то, что осталась одна…

Отредактировано Reiterin (28.07.2011 16:21:08)