Лев Яшин
(1929-1990)
Неоднократный чемпион СССР; чемпион Европы и Олимпийских игр; бронзовый призер чемпионата мира; лучший игрок Европы 1963 года.
Когда в остановившийся на каком-то полустанке поезд, в котором советские олимпийцы возвращались в Москву из Владивостока, вошел какой-то пожилой мужчина, никто не удивился. Поздравлять народных героев приходили тысячи людей, и к этому уже начинали привыкать.
Старик попросил показать ему Яшина, и один из футболистов проводил его в купе, где ехал уже знаменитый тогда вратарь московского «Динамо». А затем случилось неожиданное. Увидев улыбающегося ему Яшина, старик, к несказанному удивлению всех присутствующих, упал на колени и дрогнувшим от волнения голосом произнес: «Спасибо тебе, сынок!»
С того далекого дня вратарь сборной СССР получил множество всевозможных призов и наград, но, думается, не было для него награды более памятной и дорогой, нежели тот стоявший на коленях старик и его такие простые и в то же время великие слова...
Лев Иванович Яшин родился 22 октября 1929 года в рабочей семье и уже в четырнадцать лет стал работать на одном из заводов в Тушине слесарем. Тогда же он получил и свою первую в жизни награду: медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Как и многие заводские ребята, он увлекался спортом, и в те годы его было можно видеть на баскетбольной площадке, за шахматной доской и... в фехтовальной секции. Более того, он даже стал чемпионом школы по фехтованию и шахматам. Тогда же в его жизнь вошел и футбол. Вот только играть ему хотелось в нападении и не защищать ворота, а наоборот, как можно чаще поражать их.
Из-за высокого роста Яшина все же поставили в ворота, и его первый тренер Лариончиков однозначно заявил: «Будешь вратарем!» И хотя самому Леве совсем не хотелось кататься по земле и он рвался туда, где на футбольных просторах сновали юркие и техничные форварды, спорить он не стал и занял указанное ему место. Но по-настоящему он захотел стать вратарем, лишь когда увидел в воротах великолепного Хомича. Правда, тогда он и помыслить не мог, что пройдет всего несколько лет, он станет дублером знаменитого «Тигра» и по старой вратарской традиции будет носить его чемоданчик и учиться у одного из самых сильных вратарей нашего футбола вратарскому искусству.
Играл он так себе, да и не до футбола ему тогда было, поскольку изнурительная работа на заводе довела его до нервного срыва. Он переселился к приятелю, перестал ходить на завод, а потом по совету добрых людей отправился в армию, поскольку в те времена можно было совершенно спокойно получить срок за тунеядство. Служить он остался в Москве, вскоре его увидел Аркадий Иванович Чернышев, и он оказался... в воротах хоккейной команды мастеров.
Так Лев стал динамовцем. Но это вовсе не означало, что он охладел к футболу. Наоборот, всеми своими силами он рвался на футбольное поле, хоккейные ворота казались ему слишком узкими и, глядя на блестящую игру русского «тигра» Хомича, Лев мечтал так же красиво вытаскивать «мертвые» мячи. Задатки у него были, и весной 1949 года он стал третьим вратарем в московском «Динамо» после Алексея Хомича и Вальтера Саная.
Ну а затем случилось то, что не могло ему присниться даже в самом страшном сне. В марте пятидесятого наблюдавшие за игрой дублеров московского «Динамо» и сталинградского «Трактора» стали свидетелями весьма курьезного события: выбитый вратарем сталинградцев мяч беспрепятственно влетел в ворота динамовцев.
И соавтором этого нелепого гола явился... Лев Яшин, столкнувшийся со своим собственным защитником.
Не стал для него праздником и первый матч на первенство СССР, в котором динамовцы вели в принципиальном матче со «Спартаком» с преимуществом в один мяч. За пятнадцать минут до конца встречи он заменил получившего травму Хомича, тут же опрометчиво бросился на перехват мяча и... снова столкнулся со своим защитником, после чего «Спартак» сравнял счет. На этом злоключения молодого вратаря не кончились, и в матче против тбилисского «Динамо», в котором динамовцы вели целых три мяча, растерявшийся Яшин в течение двух минут умудрился пропустить три гола, и взбешенный увиденным высокий милицейский чин потребовал убрать его из ворот.
Яшин был надолго отправлен в дубль, и дела его были настолько плохи, что он снова стал пробовать себя в хоккее. Он стал мастером спорта и даже выиграл Кубок СССР. В списке кандидатов в сборную страны по хоккею, которой предстояло дебютировать на первенстве мира 1954 года, стояла его фамилия. Но, прекрасно понимая, что уже прошли те времена, когда можно было служить двух богам, Яшин все же выбрал футбол и был полон решимости доказать свое право на пост номер один.
Помогал ему в этом и наш замечательный вратарь Алексей Хомич, уже начинавший подумывать о своей замене. Правда, Хомича совершенно неожиданно для него отчислили из команды за «потерю прыгучести». Что, конечно же, не соответствовало действительности, и обиженный Хомич в первой же игре против своего родного клуба в составе минского «Динамо» показал, как надо прыгать.
Но как бы там ни было, в воротах «Динамо» появился Яшин, одетый, как и его кумир, во все черное и, если бы не высокий рост, его можно было бы принять за двойника его великого предшественника. Ошибок, совершенных им в начале своего вратарского пути, он больше не совершал и играл достаточно надежно. Более того, он пошел дальше Хомича, и уже очень скоро о нем заговорили как о новаторе, хотя многие специалисты весьма скептически относились к его игре на выходах.
Но Яшин сумел доказать свое право играть так, как считал нужным, и уже тогда искал и совершенствовал свой собственный стиль: деловой, надежный и смелый. Как и его великий предшественник Замора, он смело выходил из ворот и на какое-то время как бы становился полевым игроком. И в те годы, когда еще никто даже и не думал о четырех защитниках, он становился этим самым защитником, как бы предвосхищая развитие футбола и становясь тем самым чистильщиком, который появился только на чемпионате мира в Швеции в блестящей сборной Бразилии. По большому счету это не было каким-то уж особенным желанием самого Яшина: подобной игры требовала сама футбольная жизнь, и не выходивший за пределы вратарской площадки голкипер был обречен. А его длинные и точные пасы рукой? Они сразу же изменили игру, являясь по своей сути выверенным первым пасом и делая вратаря зачинателем атак.
В 1954 году он впервые вышел в составе сборной СССР против команды Швеции и с того дня прочно занял место в воротах национальной команды. И все же по-настоящему о Яшине заговорили только в олимпийском Мельбурне. Уже в полуфинале со сборной командой Болгарии Яшин показал, чего он стоит, и советская команда была во многом обязана победой своему вратарю, вытащившему несколько «мертвых» мячей и искусно руководившему обороной. Именно такая тактика принесла ему, а вместе с ним и всей команде, успех в финальной игре с очень сильной командой Югославии.
Его игра по всей штрафной и смелые выходы на перехват мяча настолько обескуражили югославских нападающих, что они так и не смогли найти действенное оружие против поразившего их своей игрой вратаря. И все же ему несказанно повезло: в печально знаменитой игре со сборной Индонезии, которая закончилась вничью, Яшин чуть было не стал причиной поражения. В один из моментов он вышел за пределы штрафной площадки и, вместо того, чтобы выбить мяч за боковую, принялся обводить нападающего индонезийцев. Тот отобрал у него мяч и только каким-то чудом не сумел попасть в пустые ворота. Ну а если бы попал, чиновники списали бы Яшина куда раньше.
Как бы то ни было, о Яшине после Мельбурна заговорили, хотя пока еще как бы вполголоса. В Австралии не было ни одной ведущей команды из Западной Европы, и всем было интересно, как проявит себя Яшин на чемпионате мира в Швеции, оказавшись с глазу на глаз с такими мастерами, как Буцек, Хамрин, Фонтэн, Копа и грозные бразильцы. И он проявил. Да так, что даже великолепные бразильцы только разводили руками, глядя на ставшего на их пути к воротам непробиваемого вратаря.
Наша защита оказалась не очень-то подготовленной против таких кудесников мяча, как Пеле, Диди, Загало и Гаринча, и, пока Озеров рассказывал по радио о непроходимой советской обороне, Гаринча и его приятели раз за разом оставляли ее не у дел. Но... на их пути вставал творивший чудеса Яшин, в конце концов матч превратился в самую настоящую дуэль вратаря и нападающих, и надо было видеть их великую радость, когда Вава наконец-то забил второй гол в ворота Яшина!
После чемпионата мира Яшин занял прочное место в списке ведущих вратарей мира. В финальной части первого Кубка Европы во Франции Яшин еще раз подтвердил свое высочайшее мастерство, и уже в матче с чехами играл так, что ему аплодировали даже соперники.
В финале советскую сборную ждали горевшие жаждой реванша за поражение на Олимпийских играх югославы. И, если бы не Яшин, они добились бы своего. «Если югославы не забили в первом тайме несколько мячей,— писала «Экип»,— то это заслуга одного Яшина, вратаря, которого можно смело сравнить с Заморой». «За весь матч,— сказал после игры ведущий форвард сборной Югославии Галич,—Яшин не дал нам ни единого шанса, ни одной малейшей надежды».
После победы в Париже его уже ценили во всем мире, и далеко не случайно после первого турне советской сборной по Южной Америке одна из аргентинских газет, оценивая советских футболистов, писала: «М. Месхи — пятьдесят миллионов песо. С. Метревели — пятьдесят миллионов песо. Л. Яшин — без цены». Комментарии, как говорится, излишни.
Но... не все шло гладко в жизни Яшина, ставшего одним из ведущих вратарей мира. Необязательные голы от Колумбии и два решивших исход встречи мяча, пропущенные Яшиным от команды Чили на чемпионате мира 1962 года, дали повод чиновникам отбить в Москву телеграмму, что, мол, в поражении сборной виноват один Яшин.
Газеты наперебой заговорили о слабой и неуверенной игре Яшина и поставили под сомнение не только его пребывание в сборной, но и вообще в футболе. При этом никто почему-то даже не вспомнил, что тот роковой матч он играл с сотрясением мозга, полученным уже на первых минутах после столкновения с чилийским нападающим, и, по мнению врачей, один только факт, что Яшин доиграл эту игру, был достоин восхищения. Ну а затем последовала «теплая» встреча на родине, где болельщики подвергали каждое его действие самой настоящей обструкции. И всякий раз, когда Яшин вступал в игру, с трибун несся оглушительный свист.
Так «знатоки» футбола расправлялись с тем, кому еще вчера бешено аплодировали. И ничто не могло вернуть уважение тех, кто мстил Яшину за проигранный по его вине чемпионат мира: ни его броски, ни те «мертвые» мячи, которые он время от времени продолжал вытягивать из верхних и нижних углов. Все было забыто!
Да, это были, наверное, самые трудные годы в жизни прославленного вратаря. И возможно, надломленный Яшин ушел бы из футбола, если бы ему не последовало приглашение в 1963 году в сборную мира, ставшее для него поистине судьбоносным. Он отстоял всего один тайм, но так, что даже один из лучших нападающих сборной Англии, не столько изумленный, сколько испуганный его игрой, в сердцах сказал тренеру: «Это какой-то дьявол в воротах, ему невозможно забить!» И этот «дьявол» продолжал показывать игру высочайшего класса на мгновенно сменивших гнев на милость стадионах и в том году пропустил за свое родное «Динамо» в двадцати семи играх всего шесть мячей!
Но сборная мира сборной мира, а выстоял Яшин в то трудное для него время прежде всего за счет необыкновенной силы воли, веры в себя и желания доказать и самому себе, и другим, что он может еще очень многое. Недаром сам он всегда говорил, что классный вратарь прежде всего должен обладать стальной волей, а все остальное только приложение.
Врученный ему в 1963 году «Золотой мяч» лучшего игрока Европы стал достойной наградой за его игру. О славе и популярности нашего вратаря говорит и такой курьезный случай. Как-то он в составе сборной СССР приехал в Рио-де-Жанейро, и крупная телевизионная компания пригласила его на спортивную передачу. Каково же было удивление Яшина, когда он увидел стоявшие в студии... футбольные ворота! Яшину бил один из самых перспективных молодых игроков Бразилии, которому за каждый гол, который ему удалось бы забить, был обещан крупный денежный приз. Но Яшин не дал заработать молодому дарованию ни песо, а выигранные им деньги тут же пожертвовал в пользу детского приюта.
Ну а затем были чемпионат Европы 1964 года и чемпионат мира 1966 года в Англии, когда мало кто верил в то, что место в воротах будет доверено тридцатисемилетнему Яшину. Да, тогда сборная СССР уступила в решающих играх сборным ФРГ и Португалии, и тем не менее это было ее лучшее выступление на чемпионатах мира. И снова Яшин показал, как писала одна из английских газет, «поистине выдающуюся игру». Он стоял, вторило ей другое популярное издание, «как неприступная крепость, о которую разбивались все атаки». И в конце турнира Яшин безоговорочно был признан одним из самых выдающихся игроков чемпионата мира, «Время, когда Пеле был единственным королем футбола, прошло,— писал «Кикер».— Сердца почитателей во всем мире завоевали и Эйсебио, и популярнейший русский вратарь Яшин, и наш молодой Беккенбауэр». После возвращения из Англии Яшин снова стоял в родном «Динамо», и всех волновал только один вопрос: до каких же лет он будет играть? Принимал в этом споре участие и сам Яшин. Правда, весьма своеобразным способом. Он играл. И когда он поехал на свой последний чемпионат мира в Мексику, все только развели руками. И в самом деле это было нечто: войти в состав сборной СССР в сорок один год!
Но время безжалостно даже к таких великим спортсменам, каким был Яшин. 27 мая 1972 прославленный вратарь прощался с футболом, и ФИФА устроила в «Лужниках» прощальный матч
сборной мира и сборной клубов «Динамо». Да, в тот день Яшину могли простить любую ошибку, и многие поговаривали о том, что результат первого тайма предрешен и никто из приехавших в Москву звезд не захочет огорчать уходящего вратаря в этот и без того грустный для него день. Но после того, как один из лучших мировых бомбардиров Герд Мюллер неколько раз недвусмысленно заявил, что не прочь отметиться и в этой игре, всем стало ясно, что ни о какой договоренности не может быть и речи.
«Свой» тайм Яшин отстоял выше всяких похвал, а в начале второго случилось то, что рано или поздно и должно было случиться, и Яшин передал свои перчатки молодому Владимиру Пилыую, занявшему его место в «Динамо» и сборной страны. Великая карьера была закончена, и Яшин стал начальником родного «Динамо».
Нельзя не упомянуть и о жене Льва Ивановича Валентине, ставшей на долгие годы его самым преданным другом и помощником. Именно ей Яшин был обязан тем, что столько лет отыграл на самом высоком уровне и выстоял в самые трудные дни его футбольной жизни.
Несмотря на свои долгие отлучки, Яшин всегда старался уделять как можно больше внимания и жене, и дочерям и все свободное время проводил вместе с семьей на своей подмосковной даче. Были ли у него слабости? Да, конечно, были. Как и все спортсмены, Яшин был суеверен и верил в свой талисман — знаменитую на весь мир черную кепку. И когда один из зрителей попытался завладеть ею, Яшин, дороживший своей кепкой, быстро догнал и отобрал у него свое сокровище. Он очень любил посидеть с удочкой, считая рыбную ловлю наилучшим отдыхом, но больше всего ему нравилось возиться с детьми. Не случайно он собирался посвятить свою жизнь воспитанию молодого поколения в динамовской футбольной школе.
Но не получилось... Ничто в этом мире не проходит бесследно, и здоровье Льва Яшина, отдавшего спорту столько нервных и физических сил, быстро ухудшалось. «Яшин болел,— рассказывал врач сборной СССР по футболу Олег Белаковский.— И очень давно. Застарелый гастрит перерос в язву. Облитерирующий эндартериит и сильные боли в ногах таили в себе большую опасность, и то, что Лева курил, не способствовало его лечению. Да и сердечко пошаливало. Конечно, меня могут спросить: «А зачем же вы разрешали ему играть, если он был так болен?» Да, каждая игра отнимала у него здоровье, но запрети мы ему играть, Лева прожил бы еще меньше!» Как это ни поразительно, после наркоза Яшин со слабой улыбкой сказал сидевшей рядом жене: «Ну что ты плачешь? Зачем мне теперь нога, ведь в футбол я больше не играю!»
Но это будет потом, а пока ушедшего Яшина стали трудоустраивать. Оно и понятно, ведь с таким именем он должен был постоянно быть на виду. Но, как вспоминал Лев Филатов, ничего из этого не получилось. «Посты с мудреными названиями и письменными столами,— писал он,— наводили на Яшина тоску. Честный, он очень стеснялся своего вынужденного безделья». Не очень-то уютно он чувствовал себя и тогда, когда из него пытались сотворить живую советскую легенду. Ведь для высокопоставленных чиновников он был одним из наглядных примеров, которые должны были славить советский образ жизни.
Его заставили закончить высшую партийную школу и выступать в присутствии вождей с трибуны Кремлевского Дворца по написанным для него бумажкам. А когда надо, пытались использовать в роли своеобразного молота, как это было в случае с «наездом» на неугодного советским чиновникам Валентина Гранаткина, которого они вознамерились убрать с поста первого вице-президента ФИФА.
Конечно, Яшину это не нравилось, он с большей охотой занимался бы с детьми, о чем когда-то мечтал. Но... у него началась гангрена, и ему ампутировали ногу. Умер Лев Иванович в 1990 году от рака брюшины, и кто знает, не стали ли многочисленные удары в живот мячом, а часто и ногами причиной столь преждевременного ухода из жизни этого блестящего спортсмена, кристально честного и сильного человека. За несколько дней до смерти он первым из российских спортсменов был удостоен звания Героя Социалистического труда.
